Одним тёплым субботним днём Вадик направлялся на важную встречу. Его ждали нудные разговоры с подрядчиками, скучные согласования с заказчиками, ухищрения, головоломки, подводные камни и непременный атрибут любых переговоров – безмерная усталость. Одним словом, несмотря на выходной день, мужчина ехал на обычную рутинную работу в свою маленькую, но неимоверно важную для него строительную компанию.
Это сейчас Вадик серьёзный пузатый ленивый мужчина, который передвигается в хорошем костюме на дорогом автомобиле, а ещё недавно он был дерзким, голодным и поджарым пацаном, который занимался фарцовкой, крышевал ларьки, ходил на стрелки, пил в подворотнях дешёвое вино, ну и куда же без этого – даже сидел в тюрьме.
Пока Вадик беспрепятственно мчался по пустым дорогам в сторону собственного офиса, в его кармане зазвонил телефон. Звонок подействовал на мужчину, как звук походной трубы на полковую лошадь. Он резко развернул машину через две сплошные полосы и поехал в противоположном от работы направлении. Припарковался, вытащил из багажника давно прижившуюся там пачку старых журналов, которые было жалко выкинуть и некогда отвезти на дачу, и вместе с этой стопкой макулатуры зашёл в ближайшую аптеку. Смущаясь, купил больничную утку и упаковку аскорбинки. Затем дошёл до центральной площади, которая пока пустовала.
Вадик вдумчиво ходил по прямой, внимательно всматривался вдаль, загадочно вертел головой. В общем, просчитывал все за и против, пока окончательно не определился с местом. Встал как вкопанный и начертил вокруг себя аскорбинкой небольшой круг, внутри которого написал: «Вадим». Бросил в помеченное место кипу старых журналов и уселся сверху. И, чтобы избежать скорого краха собственной строительной компании, внезапно оставшейся без главного руководителя, настойчиво принялся названивать подчинённым и заказчикам. Даже по телефону провёл совещание. Через пару часов на площадь примчалась запыхавшаяся секретарша, которая привезла на подпись, сидящему на журналах шефу, важные и неотложные документы.
Прошёл ещё час, вокруг Вадика стали появляться такие же странные люди, старающиеся занять как можно более удобное место. Они болтали, смеялись, пожимали друг другу руки и даже обменивались номерами телефонов. Всех их объединяло одно общее дело, ради которого они и собрались на этой площади. Сквозь стремительно растущую толпу еле протиснулся доставщик пиццы, после чего восседать на твёрдых журналах стало значительно удобнее и интереснее. Утка, кстати, тоже несколько раз пригодилась…
Шёл седьмой час сидения под открытым небом, толпа росла на глазах. Люди прибывали и прибывали. И вот, наконец, часы показали – всё, настала пора, пришло время перейти ко второй и самой главной части мероприятия. Вадик встал на стопку журналов обеими ногами и оказался на полголовы выше остальных зевак. Обернулся назад и увидел, что вся центральная площадь забита людьми, но это была уже не бурлящая и праздно шатающаяся толпа, а туго сбитая и чётко подогнанная публика, как огромный турецкий ковёр, где каждый фрагмент занимает своё, специально предназначенное для него место. Даже дышать приходилось по очереди.
Наконец, включился гигантский экран, нависающий над головами заждавшихся зрителей, словно парус одинокого корабля, неспешно проплывающего по морским волнам. Вадик завороженно смотрел на цветное изображение, состоящее из огромных пикселей, и с нетерпением ждал начала представления. И вот с Красной площади началась прямая трансляция исторического концерта его самого любимого исполнителя, который был сейчас удивительно близок, находясь от восторженных поклонников всего в каких-то нескольких сотнях километров. В соседних домах задребезжали стёкла.
Абсолютно счастливый Вадик, торчащий из толпы в первых рядах, забыл об изнеможении и дикой усталости и с неподдельным восторгом изо всех сил принялся подпевать бессменному кумиру своего далёкого детства – сэру Полу Маккартни:
– Back in the US, back in the US, back in the USSR…
Источник
