В свой сто девятнадцатый день рождения Пётр Степанович проснулся в шесть утра. В принципе этого уже было достаточно, чтобы считать, что день задался. Когда тебе исполняется сто девятнадцать лет, проснуться – это уже серьёзное достижение.
Первым делом мужчина провёл осмотр собственного тела. Открыл правый глаз – видит, затем левый – изображение замутнённое. Промыл водой, закапал капли – готово, как новенький. Согнул всё, что гнулось, что не согнулось – намазал мазью. Проверил передний и задний ход, провёл диагностику шеи. Убедился, что всё функционирует должным образом, поворачивается и не хрустит, сделал два притопа и три прихлопа и приготовился встречать новый день своей долгой жизни.
Через два часа позвонили из Пенсионного фонда:
– Людочка, здравствуйте! – обрадовался старик знакомому голосу. – Как ваше здоровье?
– И вам здравствуйте, Пётр Степанович, – грустно ответили на том конце провода. – С Днём рождения вас. Вы лучше сами скажите, как ваше самочувствие?
– Спасибо, не жалуюсь, – рассмеялся в трубку именинник.
– Очень жаль, Пётр Степанович, каждый год меня подставляете. Мне из-за вас, между прочим, опять выговор дадут, и премии лишат. А у меня семья, понимаете? Вы уже пятьдесят девять лет государство обираете!
– Простите, Людочка, да, я понимаю, я виноват, но ничего не могу с этим поделать, – улыбнулся мужчина. – Кстати, я слышал, с этого месяца повышение обещают?
– Да, повышают… – голос в трубке стал ещё более печальным. – А вы, может быть, где-нибудь подрабатываете? – решила попытать удачу звонившая женщина.
– Нет, к сожалению, а, может быть, к счастью, денег мне вполне хватает, – продолжал издеваться именинник.
– Жаль… Очень жаль… Тогда ещё раз вас поздравляю. Всего вам…
Пётр Степанович не расслышал, чего ему пожелала сотрудница Пенсионного фонда, так как она сбросила звонок раньше, чем закончила фразу.
В девять часов мужчина сел завтракать со своим прапраправнуком, который зашёл поздравить своего прапрапрадеда. Правда, зайдя в квартиру, он первым делом поинтересовался документами и принялся замерять помещения. То кухню померит, то комнату, то ванну. Потом долго сидел – высчитывал стоимость работ и материалов, прикидывал расстановку мебели.
– Чего измеряешь? Ремонт мне собрался делать? – хихикнул старик и выключил чайник.
Парень лишь тяжело вздохнул и принялся уплетать знаменитую яичницу прапрапрадеда.
После завтрака именинник вышел покурить на балкон.
– Здорово, Степаныч! Опять дымишь как паровоз? – поприветствовал его со своего балкона сосед. – А ты в курсе, что курение убивает?
– В курсе, вот и курю, а то боюсь, что вообще не умру, – усмехнулся вполне себе крепкий старик, который начал курить тогда, когда другие уже от курения умирали.
– А мы с женой в Москву сегодня уезжаем.
– Чего там потеряли?
– По Красной площади хотим погулять, прокатиться на метро, на Ленина посмотреть, пока его не закопали, – похвастался сосед.
– А чего на него смотреть? Ленин как Ленин, – равнодушно смахнул пепел с папиросы именинник.
– А ты сам-то его видел?
– Кого, Ленина? Конечно, он как-то раз к нам в город приезжал.
– В гробу?! – удивился сосед.
– Почему в гробу? В вагоне! Так же, как ты, рядом со мной живой стоял, – рассмеялся старик и выпустил кольцо из дыма.
– Ну ты даёшь! Слушай, Степаныч, а тебе вообще сколько лет?
– Девятнадцать сегодня исполняется, – опять пошутил пожилой мужчина.
– Да иди ты! – не поверил сосед.
– Ага, меня на второй срок переизбрали, – жевал папиросу зубами именинник.
– Ну ты юморист! Поздравляю!
– Спасибо, – с этими словами старик вернулся в квартиру.
В одиннадцать часов позвонили из сотовой компании, вежливо представились, скромно поздравили и слёзно уговаривали сменить тариф. Тот, к которому был подключен Пётр Степанович, давно не существовал, но так как им пользовался только он один, то его не могли отправить в архив. Да и в перерасчёте на современные деньги ничего не стоил, даже наоборот, сотовой компании приходилось немного доплачивать своему самому возрастному абоненту.
Без пятнадцати три по видеосвязи позвонил старый приятель и сообщил, что к нему приходила странная женщина в чёрном одеянии с косой в руках.
– Усталая, подавленная, хмурная… Спрашивала, как у тебя дела. Почему дверь не открываешь и на звонки не отвечаешь. Почему не читаешь сообщения в ватсап. Плакала, истерила, ругалась. Говорила, что у неё там какой-то план. Слёзно просила договориться о встрече. Оставила визитку и… походу косу забыла, – показал он на инструмент, стоящий в углу.
В четыре часа Пётр Степанович приехал в гипермаркет. В день рождения там предоставляли скидку, равную возрасту. Именинник взял торт, две бутылки вина, килограмм апельсинов и сорокадюймовый телевизор. А на сдачу вызвал такси до дома.
В шесть часов позвонили из бюро ритуальных услуг и сообщили, что хотят вернуть страховой полис и белые тапки.
В семь приехали гости. Пётр Степанович накрыл стол, включил новенький телевизор, разлил вино по бокалам и принялся слушать тосты. Поздравления были скупы. В основном гости не знали, чего пожелать виновнику торжества, поэтому просто по очереди вставали и молча выпивали.
В десять пятнадцать в дверь позвонили стражи порядка, чтобы утихомирить шумных гостей и попросить вести себя потише, так как в подъезде живут пожилые люди. Их встретил именинник, вызвав у полицейских парадоксальный сдвиг восприятия реальности.
Спать Пётр Степанович лёг ближе к полуночи, когда уставшая от праздника немолодая компания разъехалась по квартирам, больницам и домам престарелых. Укрывшись одеялом, именинник взял стоявшую на тумбочке рамку со старой потрёпанной временем фотографией, на которой он, ещё молодой и счастливый, сидел рядом с красивой женой. Трепетно провёл по снимку морщинистой рукой и улыбнулся в пустоту. Затем снял с пальца потускневшее обручальное кольцо, которому сегодня исполнилось ровно сто лет, и положил его рядом с фотографией. На нём мелкими буквами была выгравирована надпись, которая все эти годы продлевала ему жизнь:
«Живи и радуйся»
Так он и делал. Радовался и жил.
Источник
