Муж ругал жену. Постоянно ругал, и много. Придирался по мелочам и критиковал за всякую ерунду.
Упрекал за пересоленный суп, за плохо проглаженные брюки, за разбросанные по всей ванной комнате волосы. Выговаривал за купленные новые туфли, потому что её вещи уже не помещались в шкаф. Корил за поцарапанный бампер новой машины. Не успели купить и вот тебе на, наехала на бордюр! Ворчал по поводу внешнего вида. То платье надела слишком откровенное, то сделала чересчур вызывающий макияж. В общем, всё ему было не то и не так.
Справедливо, конечно, ругал, за дело. Да и, в сущности, не ругал, а просто высказывал недовольства. Спокойно так говорил, не кричал. Не обзывал и не распускал руки, но всё равно делал это как-то неприятно, надменно что ли. Из-за чего жена всегда боялась не угодить ему, сделать или сказать что-нибудь не так, и постоянно находилась в напряжении.
И сына регулярно ругал. За разбросанную одежду, неприбранные игрушки, за то, что много за столом болтал. Медленно ел, вертелся и использовал вместо вилки ложку. Но считал, что не ругает, а делает замечания. Просто говорит. Воспитывает. Потому что давно к такому общению привык, и уже сам не понимал, что стал слишком раздражительным и придирчивым.
Однажды, когда семья ужинала на кухне, и муж привычно читал нотации сыну и жене, мальчик поднял голову, печально посмотрел на отца и тихо спросил: «Почему ты не любишь нас?» Грустно так уточнил.
Как будто и не ждал никакого ответа, а просто отметил тот факт, что мужчина не любит свою семью. Не ревел, не обвинял, не корил, а только озвучил своё детское видение отношения папы к нему.
Отец по инерции продолжал причитать, но слова сына преградили путь его мыслям. Он открыл рот, собираясь что-то возразить, но промолчал. Понял, что ребёнок прав. Затем посмотрел на жену. Она тоже грустно сидела с опущенной головой, молча поддерживая слова малышка. В этот момент в мужчине что-то перевернулось. Он понял, что за весь ужин не слышал от неё ни слова. Весь вечер говорил только он. Придирался, ругался и упрекал. И сынишка тоже молчал. Сказал немного, всего на пять слов больше мамы. Почему ты не любишь нас?
Но он любил! Безумно любил! Поэтому и ругал.
Пытался показать, вразумить, научить, объяснить, как лучше сделать, чтобы было хорошо всем членам семьи. Но в какой-то момент потерял себя. Привычная ругань и упрёки так затмили его любовь и нежность, что он превратился в нудного ворчуна, который только и мог, что критиковать и учить. Высказывать недовольства, придираться и приводить примеры, стараясь побольнее задеть. А про любовь забыл. Конечно, специально не хотел, но так вышло. Потому что всегда так бывает, когда ругаешь кого-то по пустякам.
И он замолчал. Стало так тихо, что даже лёгкие движения стрелок часов отражались громкими ударами в висках. Опустил голову, чтобы родные не заметили, что он вот-вот заплачет. Печально смотрел в тарелку с супом и молчал. А потом встал и принялся обнимать и целовать свою семью. Прижимался к ним так, словно они не виделись три тысячи лет. Как будто после долгой разлуки наконец-то встретились на вокзале и не могли друг друга отпустить. И в этот момент он всё-таки не выдержал и зарыдал.
Они ещё долго сидели в обнимку, боясь хоть что-то произнести. Потому что иногда достаточно просто помолчать, чтобы любовь вернулась. Вернулась от дверей, в которые уже была готова навсегда уйти.
