Эту вазу Лариса особенно ценила. Ваза в стиле «гжель» была одним из многочисленных подарков Сергея. Они прожили вместе семь лет. За это время в её квартире накопилось много бесполезного барахла, вроде всяких мелких сувениров и безвкусных картин, которые он так старательно дарил. Картины женщину больше всего бесили. Они редко нравились ей (ну, может быть, кроме одной-двух), и каждый раз, когда мужчина с довольной улыбкой заносил очередной «художественный шедевр» в квартиру, Лариса лицемерно изображала радость, а потом относила подарок на балкон или прятала за шкаф, чтобы он лишний раз не попадался на глаза. Но, несмотря на этот маленький недостаток, Лариса Сергея очень любила.
Однажды Сергей притащил огромную картину, которая с трудом пролезла в дверной проём. Когда женщина посмотрела на неё, то ей стало дурно. На полотне красовались русалки на берегу озера, по которому плыли белые лебеди – неизменные персонажи настенных деревенских ковров. Такую безвкусицу, да ещё таких невероятных размеров, Лариса не видела давно. Набравшись смелости, она вежливо и деликатно намекнула мужчине, что неплохо бы вернуть подарок туда, где он его купил. Но Сергею было всё равно. Он повесил картину в спальне, прямо над их семейным ложем. И всякий раз, когда они ложились в кровать, женщина ощущала, как изящные русалки с этого кошмарного полотна посмеиваются над её неидеальной фигурой. С огромным трудом ей удавалось сдерживать желание сорвать этот бездарный «шедевр» и выкинуть в окно, или хотя бы растоптать.
А потом он подарил вазу в стиле «гжель». Её элегантная форма и сочетание синего с белым настолько понравились Ларисе, что она сразу влюбилась в неё, и простила мужчине все предыдущие безвкусные подарки. Даже картина, всё так же висевшая в спальне на стене, больше не вызывала раздражения и желания отнести её на помойку. А русалки, казалось, уже не смеются над ней, а, наоборот, приветливо улыбаются. Женщина поставила вазу в шкаф, на самую верхнюю полку, и каждый раз, входя в комнату, невольно обращала на неё внимание и испытывала непередаваемое ощущение, приносящее глубокое удовольствие. Даже сама покупала цветы, чтобы ваза не пустовала и выглядела ещё более изящной.
Когда Сергей ушёл к другой (видимо, нашёл ту, кто искренне радовался его бесполезным подаркам и безвкусным картинам), Лариса сильно расстроилась и долго переживала, но в один прекрасный момент поняла, что больше не хочет лить понапрасну слёз. Собрала всё подаренное мужчиной барахло и вынесла на помойку. В том числе и «шедевр» с русалками и лебедями. Нет, не для того, чтобы избавиться от любого напоминания о Сергее, а скорее для того, чтобы наконец-то освободить место не только в жизни, но и в квартире. Выбросила всё, что он так долго дарил, только любимую вазу оставила, рука не поднялась избавиться от неё. Подарок продолжал возвышаться в шкафу над всем пространством уютной квартиры и грустными зимними вечерами нет-нет да напоминал женщине о тех счастливых временах, когда им было хорошо вдвоём.
Прошло два года. Как-то поздним вечером Лариса услышала жалобное мяуканье в подъезде. Сначала она не отреагировала на писк, но когда он начал переходить в беспомощный крик, то не выдержала и вынесла котёнку поесть, не собираясь впускать его к себе. Но в подъездной полумгле она не заметила, как малыш прошмыгнул в дверь и спрятался под кроватью, забивший в дальний угол.
Она не стала вытаскивать его оттуда и выгонять обратно в подъезд, а оставила переночевать. На следующий день женщина обошла всех соседей, спрашивая, не потерял ли кто кота. Но котика никто не терял. Тем временем малыш быстро освоился в новом жилище и вёл себя так, как будто попал в собственный дом. Прыгал, скакал, дурел и играл. И был настолько смешным и симпатичным, что Лариса решила оставить его себе. Так и поселился в её квартире маленький Том.
Том был таким непоседой, что приходилось постоянно следить за ним. Носясь по комнатам, он сносил всё, что встречалось на его пути. Скидывал на пол любые вещи, в результате чего хрупкие предметы разбивались на мелкие осколки. Женщина спрятала всё, что хотела спасти, но ваза «гжель» по-прежнему красовалась на своём месте. Она стояла высоко, и котёнку было попросту не добраться до неё.
Постепенно Том превращался в настоящего верхолаза: он буквально перелетал со шкафа на шкаф, со стула на стол, а оттуда на сервант. Однажды Лариса заметила его сидящего возле вазы. Тут-то она и поняла, что её надо срочно спасать, но замоталась и не убрала, и всякий раз, когда кот что-то опрокидывал в комнате, она бежала на звук и проверяла, цел ли её любимый стеклянный сосуд. В конце концов, она убедила себя, что Том очень аккуратно передвигается по шкафам и хрупкой вазе ничего не грозит. Но это было не так.
В тот день неугомонный кот, перепрыгивая со шкафа на шкаф, всё-таки не смог увернуться от столкновения с неожиданно возникшим препятствием в виде сине-белого подарка Сергея. Ваза покачнулась, попыталась удержаться на прежнем месте, но не смогла сохранить равновесие и сорвалась вниз. Звонко ударилась об пол и разбилась на мелкие осколки. На звук разлетевшегося стекла забежала Лариса и грустно взглянула сначала на остатки любимого предмета интерьера, а затем на испуганного кота, который с интересом наблюдал сверху за дальнейшим развитием событий.
В те минуты, когда женщина собирала и выкидывала осколки подарка от когда-то так любимого мужчины, она отчётливо ощутила, что вместе с ними ушла и любовь. Любовь к человеку, которым она так дорожила, и который предал её, уйдя к другой. Она почувствовала, что больше не держится за него, что ваза – это была последняя вещь, которая продолжала связывать их. Теперь, когда она разбилась, ей больше ничего не напоминало Сергея, и Лариса поняла, что она его полностью отпустила и больше не жалела потраченных лет.
Жизнь обнулилась, началась с чистого листа. Наступило новое время, в котором остались только Том и она. Маленький неугомонный котёнок, который всё ещё испуганно сидел на шкафу и не знал, как ему поступить: спрятаться, в надежде избежать наказания за своё недостойное поведение, или, наоборот, попросить дополнительную порцию кошачьего корма в благодарность за освобождение от любовного отягощения.
