На рынке была давка. Точнее давка была у некоторых прилавков с недорогой и свежей продукцией от фермеров. Так бывает по выходным дням, когда народ закупается на все будни вперед, до следующих выходных. Татьяна любила ходить на рынок по будням, когда меньше народа, но всю эту неделю она пролежала с прострелом в пояснице, поэтому пришлось идти в воскресенье и толкаться среди людей.
В очереди за свежей вырезкой Татьяну сзади кто-то толкал, то прижимал, то наступал на ноги, то колол чем-то острым в спину. Пора бы уже повернуться и устроить разборки на предмет: «Вас тут не стояло!», но врожденная деликатность подсказывала, что стоило бы еще потерпеть. Когда очередной раз толкнули и пихнули, сил уже не было терпеть.
– Послушайте дамочка, — обратилась она к стоящей позади нее пожилой женщине, навьюченной сумками и острым зонтиком подмышкой. – Нельзя ли поосторожнее?
Дамочка стояла как вкопанная, глядя на Татьяну через солнечные очки, несмотря на то, что толпа напирала на нее.
– Танька! Ты что ли? – изумилась дамочка и поняла очки на лоб. Несколько секунд Татьяна старалась вспомнить кто это – лицо ей казалось явно знакомым.
– Ой, Людка! Людка Синицына! – ахнула Татьяна.
Толпа нахлынула с новой силой, пришлось наспех брать по куску вырезки и выныривать из плотной массы.
– Не хочешь по чашке чаю с пирожком, тут чебуречная рядом? – спросила Таня.
Зашли, взяли по стаканчику чая с пирожком. Женщины не виделись примерно 35 лет, еще с юности, а ведь так дружили! Вроде бы с тех пор не виделись, как Людка вышла замуж, родила сына и куда-то там уехала.
– Да-да, — ударилась в воспоминания Людмила. – Давно это было. Бросил меня муж, я к родителям вернулась. Нет уже мамы и папы, только сын живет со мной. Представляешь, 38 лет и ни разу не женился! Какая-то там жаба его в юности обидела, вот и злобу он на всех женщин затаил. Вот, вроде бы оттаял, а подходящей кандидатуры нет!
– А я сама от мужа ушла, — разоткровенничалась Татьяна. – Не хотела, чтобы она видела пьянство да отцовские загулы. Она все еще помнит все его пьяные замашки. Окончила школу, потом институт, вроде как и замуж пора, но перебирала женихами – чтобы богатый красавчик был. Потом – лишь бы не такой как был папочка. Сейчас ей 34, уже выбирать особо не из кого, вроде как еще гонору много, но замуж хочется, а не берут, вообще никого на горизонте. На сладенькое от тоски присела, полнеть начала.
– Слушай, тебе не кажется что это судьба! – воскликнула Людмила. – Видимо сам Бог сегодня нас с тобой свел, чтобы детей познакомить. У меня сын не пьющий, работящий. Ну что, сватовство состоится?
В следующую субботу шла подготовка к смотринам. Жарились отбивные, варилась картошка, нарезались салатики.
– Кать, ну ты готова-то замуж выйти? – интересовалась Татьяна у дочери.
– Ну не знаю! – лениво нарезая кусочки сыра, ответила Катя. – Если он будет хороший, добрый, красивый, не жадный.
– Да хватит тебе уже! Главное что не алиметщик, не пьющий и работящий! – сказала мать.
Когда был готов стол, в дверь позвонили. Людмила с Татьяной бросились обниматься, а Катя стаяла, хлопая глазами, глядя на незнакомого мужчину. Редкие светлые волосы с проплешиной, худосочный, долговязый и сутулый как складной ножик. Длинный нос и выступающий кадык на длинной шее. «На марабу похож!» – подумала Катя.
– Саша, — вяло представился Кате мужчина и сделал кислую мину. Было видно, что Катя тоже не понравилась Саше.
Сели за стол. Подруги щебетали между собой, вспоминая молодость, а Саша и Катя взяли в руки свои телефоны, и не глядя друг на друга, углубились в чтение и просмотр картинок.
– Ой, торт! Мы забыли торт купить! Саша, бегом в магазин! – скомандовала Людмила.
Саша нехотя поднялся и стал собираться.
– Катенька, составь Саше компанию, а то он заблудится! Покажи ему, где наш магазин,- попросила Татьяна.
Шли в магазин молча, на метровом расстоянии друг от друга. На прилавке Катя долго рассматривала торты, выбирала самые красивые.
– Вот этот можно взять, он с орехами! И вот этот – с шоколадным кремом и взбитыми сливками! – заявила Катя.
– А не многовато ли тортов? – усмехнулся Саша.
– Что, жалко денег на два торта? Хорошо, я за один сама заплачу!
– Да нет, просто я подумал, что много сладкого – вредно!
– На что вы намекаете? – фыркнула Катя, и сказала чуть тише. – На себя посмотри!
Вернулись с двумя тортами, принялись пить чай. Саша брезгливо смотрел, как Катя отрезала себе большой кусок торта и погружала его в рот, медленно пережевывая содержимое. Пухлые щеки, при этом, раздувались как у хомяка. Глазки маленькие, почти заплывшие. Вечер был закончен, гости распрощались. Как только дверь захлопнулась, Катя накинулась на мать:
– Мама, за кого ты меня принимаешь? Чтобы я, да за такого пошла? Уж лучше оставаться одиночкой, чем с таким чудовищем жить! Смотри, он же как марабу! Да еще и жадный какой! На два торта его еле раскрутила! Фу, даже целоваться с таким противно! Даже представить поцелуй противно! Бр-р-р, меня аж перетрясло.
– Ну я же не знала, какой он! Я сама впервые его вижу! – оправдывалась Татьяна.
– Нет-нет, лучше уж никак, вместо «как-нибудь»! – замотала головой Катя.
В это же время в подъезде по лестнице спускались Людмила с Сашей. Только они вышли на улицу, Саша начал возмущенно размахивать длинными руками, ругая мать:
– Ну ты бы хоть перед встречей фотографию ее посмотрела! Это же надо – какая невестушка! Полметра ростом и с круглой фигурой, лицо аж заплыло от жира! Она даже не круглая, а какая-то квадратная! Квадрат моих затрат! Она меня на два дорогущих торта размагнитила! Я понимаю, если бы я торты какой-нибудь красотке покупал, а то этому Винни Пуху! Я ничего не имею против красивой женской полноты, но это же черти что! Ждала жениха и даже не накрасилась! Волосы в хвостик собрала и думает что неотразима ни в одной луже! Тьфу! Нет, уж лучше всю жить в одиночестве, чем жить с таким чудовищем.
На следующий день подруги созвонились.
– Ну как, Кате понравился мой Саша? – спросила Людмила.
– Да все вроде бы ничего, но высоковат он ей показался. Ну она ему по грудь, как то сложно при такой разнице в высоте! – деликатно ответила Татьяна. – Я же говорила, она у меня во всем капризная.
– Ну вот и моему так показалось, что разница в росте очень большая, – так же деликатно сказала Людмила.
Больше подруги не созванивались. Молодость давно прошла, а детей свести им не удалось. Ничего общего их больше не связывало.
Источник
