Воскресное утро началось с того, что бабушка напекла огромное блюдо печенья и пригласила всех членов семьи за стол. Свежее, хрустящее, с золотистой корочкой. Его восхитительный аромат растекался по всей квартире, наполняя приятным запахом даже самые отдалённые уголки. Устоять было невозможно. Такого в магазинах не купишь, а при нынешнем дефиците подавно.
Вся семья удобно устроилась на кухне. Папа, мама, бабушка и дед приготовились пить чай и наслаждаться изумительным вкусом кулинарного шедевра. Позвали и маленького Семёна.
Мальчик увидел печенье и обомлел. Ему так захотелось попробовать это волшебное бабушкино угощение, что он не удержался, не стал дожидаться особого разрешения, а схватил сразу три штуки и разом засунул в рот. Набил полные щёки и принялся быстро жевать. Запил сладким чаем. Снова взял несколько штук и опять запихал в рот. Печенье было настолько вкусным, что Сёма не мог остановиться. Уплетал так, что аж скулы свело. Хватал одно за другим и жевал, жевал, жевал. Когда на столе осталась единственная крохотная печенюшка, он замер и насторожено посмотрел по сторонам.
На кухне повисла гробовая тишина. Мальчику стало не по себе. Он побледнел и втянул голову в плечи. Дед грустно смотрел в окно. Отец взял папиросы и вышел на балкон. Мать досадно покачала головой, а бабушка охала, смахивая со стола рассыпанные крошки.
Дед встал, легонько похлопал Семёна по спине и отвёл в комнату, где долго рассказывал про войну и про блокадный Ленинград. Про то, как люди умирали с голоду. Как им было тяжело и как они делили последнюю корку хлеба, но всё равно оставались честными, и никогда не забывали друг про друга.
Затем мальчика принялись воспитывать родители, но он так устал, что уже ничего не слышал. Смотрел в стену затуманенным взглядом и думал о чём-то своём.
Потом пришла бабушка и обозвала Сёму жадным негодяем. Сказала, что если он не начнёт уважать людей и не научится с ними делиться, то вырастет чёрствым эгоистом. Кто такие эгоисты, мальчик не знал, и почему они бывают чёрствыми как невкусный батон, ему тоже было неизвестно, но это слово так взволновало его, что он сжался в комок и зарыдал.
Всю следующую неделю родственники не разговаривали с мальчишкой. А в воскресенье, когда бабушка напекла очередную порцию печенья, даже не позвали пить чай. Отправили в комнату и заставили учить уроки.
«Что им печенья жалко? – думал про себя Семён, пыхтя над открытым учебником и вдыхая манящий аромат, доносившийся с кухни. – Зажали, да? Жадные! Жадные злые люди! Жлобы!»
Мальчика охватила обида, ярость переполняла его. В какой-то момент её стало настолько много, что она полилась через край. Сёма не выдержал. Выскочил из комнаты, рывком открыл дверь на кухню и на глазах у изумлённой семьи скинул тарелку со стола. Затем принялся в гневе топтать разбросанные печенюшки, безжалостно превращая их в ничтожные крошки.
– Вот вам! Вот! Получайте! Ешьте теперь своё помойное печенье с пола! Жадины! Так вам и надо! Довольны?! – прокричал мальчик и гадко заржал, как большие дворовые пацаны.
Потом Сёму долго пороли. Сначала дед, а затем отец. Мать пила корвалол, а бабушка стояла над ревущим ребёнком и поучала:
– Так ему! Правильно! Ещё разочек врежь! Всыпь как следует! Пусть знает своё место, гадёныш!
Затем мальчик потерял сознание. Когда он очнулся, прошло девятнадцать лет. На дворе был 94 год. Времена изменились. Печенье продавалось на каждом углу. В любом магазине его было как грязи. Разных видов, вкусов и сортов.
По воскресеньям местный авторитет Семён по кличке Батон приносил своей бабушке целый пакет с печеньем, и между ними возникал следующий диалог:
– Ну что, старая, не надоели тебе ещё мои угощения? Смотри, каких вкусных печенюшек тебе приволок. Шоколадных, с начинкой, не то что ты в детстве пекла. На, ешь!
– Ну, Сёмочка, миленький, прекрати. Ну пожалуйста. Не могу уже смотреть на твоё отвратительное печенье.
– Не, я тебе, бабка, ещё на могилу его принесу. И на том свете меня помнить будешь!
После часовой воспитательной экзекуции, Батон выкидывал печенье в мусорное ведро и направлялся к двери. Останавливался возле неё, разворачивался и проникновенно говорил:
– Ладно, не реви, завтра пацаны придут, нормальной еды тебе принесут. Не боись, с голоду не помрёшь. Я же не жмот какой-нибудь, как вы в детстве. Я человек, а не чёрствый эгоист! До следующего воскресенья, бабуля, а мне ещё родителей надо навестить. Чайку с ними попить. С печеньем!