Алевтина собиралась на базар, когда мужу позвонили. Глядя, как вытягивается у него лицо, она сразу все поняла, но уточнила:
— Алик?
Александр, супруг его сестры, давно болел, и такая развязка была ожидаемой. По большому счету — даже гуманной: прекращала мучения и его, и близких.
Муж кивнул и добавил:
— Похороны сегодня, в 14. Жарко, не хотят рисковать… Чтобы успеть, ехать нужно прямо сейчас.
Он тяжело вздохнул и спросил:
— Ты поедешь?
Алевтина, сама уже не девочка, с тоской посмотрела на градусник: в 9 утра было +28. Ехать электричкой в пригород в такой зной — самоубийство, но не попрощаться с человеком она не могла.
Набрала сына, понимая, что тот еще спит: суббота.
— Ага, — не сразу откликнулась трубка, вкусно зевнув.
— Витюша, умер дядя Алик. Похороны сегодня днем. Ты сможешь нас отвезти? Подумай и перезвони мне, — коротко проинформировала мать и отключилась.
Виктор окончательно проснулся и задумался.
Прошлая неделя на новой работе не задалась: устал, как собака, а в результате — ни одной сделки. Менять работу он решил сам — никто не уволил, так что и жаловаться теперь некому. Но самокритичность настроения не добавляла. Думал хоть выспаться сегодня, так мать не дала… Ах, да, похороны…
— Тася! — позвал он жену. — Мама звонила, просила их в пригород отвезти, на похороны родственника.
— А дача?! — втроем откликнулись жена и дети. — Сначала — нас, а потом поезжай с родителями.
— Им срочно: сегодня днем хоронят.
— Ну, не знаю…, — протянула обиженно жена. — Там не то, что огурцы — газон сгорит, если не польем. А про себя подумала:
— Крепкие, здоровые старики — чего самим-то не мотнуться?
Тем временем сын получил красноречивые знаки вопроса и сел за дипломатичный ответ. Это был не прямой отказ, а как бы предложение войти в его положение и освободить от непростого выбора. Ведь на дачу они ехали не отдыхать, как нормальные люди, а работать. И были в своем праве.
— Ок, обойдемся сами, — отписалась мать. Радостное ответное «спасибо» читать ей было некогда…
Возвращались они поздно вечером. Аля устала так, что еле передвигала ногами. И даже говорила с трудом. На душе было мерзко. Кроме горя и слез, которые не оставили камня на камне от тщательно сберегаемого душевного равновесия, добивала горькая обида.
Она так редко о чем-то просила сына. И какая причина бывает уважительнее, чем прощание с умершим? Тем более, что буквально пару дней назад Виктор выгреб у них все сбережения — своих не хватало даже на б/у авто! После этого, и без учета сыновнего долга, отказать в такой просьбе было чистым свинством…
Она вспомнила, как растила его одна: муж постоянно уезжал к матери работать по хозяйству.
В то время и услышала по радио рассказ психолога:
— У мужчины в жизни должна быть одна главная женщина. Сначала это — мама. Но когда сын вырастит и женится, мудрая и любящая мать должна понять: ее время прошло. В новой жизни главной будет жена. И ради счастья семьи, нужно избавить его от выбора, уступив место сопернице без боя…
Испытав на себе справедливость такого суждения, Алевтина без звука отдала пальму первенства появившейся невестке. И старалась помогать деньгами и делами, чтобы детям жилось легче. Прощала невнимание, бестактность, обиды.
Но этот отказ, видно, стал последней каплей. Как и то, что никто не потрудился узнать, живая ли она сама после поездки.
И когда Виктор дней через 5 позвонил, она не взяла трубку. Учить — не имела права. Принять — не имела сил. Тупо смотрела на звонящий телефон и не чувствовала ничего, кроме пустоты…
Прошла вторая неделя молчания. Никто не выяснял отношений, хотя ситуация угнетала. Но еще — заставляла думать.
Сын вдруг вспомнил, сколько лет маме, и ужаснулся быстротечности времени. И тому, что все блага в его жизни — образование, квартира, машина, даже мебель или скважина на даче — по сути, подарки или совместные приобретения.
Совесть и так не давала покоя, а теперь неловкость сделалась нестерпимой. И он позвонил ей снова…
Аля, наплакавшись и обсудив проблему с подругами, устала от негатива. И в какой-то момент увидела ситуацию со стороны.
Дети, сами еще молодые, растили своих детей в непростое время. У них болела голова об их будущем тем больше, чем более проблемным оно виделось. Она поражалась мужеству и оптимизму молодежи, жутко переживая за их здоровье. Непонятно что с миром будет завтра, так стоит ли омрачать благополучное сегодня? И когда на экране мобильного высветилось «сын», она взяла трубку…
Правд на свете столько, сколько людей. И каждая из них — истина для кого-то. Вот только как их привести к общему знаменателю? Увы, никак: жизнь — не арифметика. Дающий и берущий всегда оценивают ситуацию по-разному, и навязать человеку свою точку зрения невозможно. Но можно попытаться понять чужую.
Маме и сыну повезло: у них получилось.
