Жора – породистый и ухоженный огромный пёс. Достойный во всех отношениях. С взглядом одновременно смелым, хитрым и печальным. Он любит привлекать к себе внимание. Встаёт на задние лапы, высовывает язык, лает и требует, чтобы с ним поиграли. Бегает по квартире и виляет хвостом, при этом оглядывается, чтобы понять, заметили ли его. Жора бесконечно любвеобилен, его привлекают все представительницы противоположного пола, независимо от размеров и возрастов. Но больше всего он обожает хозяйку.
Жора достался мне от подруги, которая переехала в Европу. Не бросать же такого добротного пса одного. Он любит, когда его прижимают к себе и гладят по густой шевелюре. Иногда даже поскуливает от удовольствия. Но сам никогда об этом не просит. У Жоры больной позвоночник, и он мог бы симулировать боли, чтобы проводить больше времени на руках, но он этого не делает. Может, пытается выглядеть молодым и здоровым, а, может, просто стесняется, поэтому не хочет вспоминать про боли. Я не знаю, я стараюсь об этом не думать.
Жора – настоящий мужчина. У него даже есть свои дети. Двое замечательных малышей. Умные, послушные, красивые и хорошо воспитанные. И даже, не побоюсь этого слова, гениальные, потому что у них самый лучший в мире отец.
Я достаточно сильно привязалась к Жоре за эти несколько прекрасных месяцев, проведённых вместе, и мне даже чуточку грустно, что приходится его бросать. Но всему наступает конец. Вот и наши пути разошлись. Мне немного стыдно перед ним и, конечно, жалко его, но… он стал таким предсказуемым и унылым, что я не хочу больше тратить на него свою жизнь. В этом его беда. Все эти выходки, проделки и финты стали однообразны и скучны. Пришло время его поменять.
В общем, Маш, Жора мне надоел. Оставляю его тебе. Думаю, тебя он ещё знатно порадует и здорово повеселит.
***
Георгий Иванович стянул кожаную маску, снял с себя ошейник и отстегнул от него цепь. Затем расстегнул латексный костюм с пришитым сзади пушистым хвостом, и аккуратно сложил все эти сокровенные аксессуары в чёрный, представительского вида дипломат. Плюнул в стоящую перед ним миску с собачьей едой, выругался матом и пнул её ногой. Потом надел сорочку и брюки, повязал галстук и накинул пиджак. Ещё раз беглым взглядом перечитал записку Елены, которую она оставила в прихожей для своей подруги Машки. Снова выругался. Потом взял красную Ленину помаду и размашисто написал крупными буквами на зеркале: «ХРЕН ВАМ, А НЕ ЖОРА!» После чего вышел из квартиры.
Георгий Иванович подошёл к автомобилю. Привычным движением руки открыл дверь, сел за руль и запустил двигатель. Достал смартфон и позвонил жене. Спросил, как дети, как у неё дела. Услышав дежурное: «Всё хорошо, дорогой», сообщил, что вернулся из командировки и скоро приедет домой. Затем психанул, кинул на пассажирское сиденье телефон и заорал:
«Овца! Да пошла она. Скучно ей, видите ли, стало. Надоел. Однообразные финты. Пришло время меня поменять!
Вот чего ей не хватало? Денег? Свободы? Прихотей? Всё! Всё было! Всё отдавал. Нет, ля, опять что-то не так. Опять всего мало. Вот как им угодить?
На всё соглашался! Даже на эту собачью дичь. А что взамен? Что она мне давала? Мне что?! А ведь мне так мало надо было. Нет. Предсказуемым стал. Променяла!
Машке ещё этой убогой написала! Решила передарить. Ничего не умеет, ничего не знает, две книги за всю жизнь прочитала. Тоже мне хозяйка нашлась. Посредственность, ля!»
Георгий Иванович заглушил автомобиль, вышел на улицу и со всего маху хлопнул дверью. Дошёл до набережной. Поднялся на мост. Выглянул через ограждение и всмотрелся в воду. Глупость. Странно. Вытащил из кармана Ленину фотографию, внимательно посмотрел на неё в последний раз. Сказал себе, что всё, хватит. Разорвал её на мелкие кусочки и бросил их в объятия ветра, который моментально подхватил обрывки и унёс в какие-то свои, неведомые края. После чего неуклюже вскарабкался на ограждение и сделал шаг…
***
– Тело слегка разложилось, – равнодушно произнёс худощавый молодой санитар с пухлыми губами, – но основные моменты присутствуют. Внимательно посмотрите, пожалуйста.
Две женщины нерешительно подошли к телу, накрытому простынёй. Откинули её и одновременно склонились над бледным лицом.
– Гоша… – вздрогнув, отпрянула та, что была постарше.
– Жора! – удивлённо воскликнула та, что была моложе и с недоумением обратилась к санитару: – Зачем же он так? Что ему не хватало?
– А вы… Вы откуда его знаете? Работали вместе? – поинтересовалась та, что была постарше, в ужасе схватившись за сердце дрожащей рукой.
– Я? Работала? Ну что вы, я вообще не работаю. Я собак развожу, – ехидно ухмыльнулась та, что была моложе.
Затем она почесала нос, облизнула губы кончиком языка, внимательно рассмотрела санитара и, хитро прищурившись, спросила его:
– А вы, вы любите собак?
Источник
